Центр АСЕАН при МГИМО МИД России

Центр АСЕАН при МГИМО

Невозможное возможно: триумф мьянманской оппозиции

Невозможное возможно: триумф мьянманской оппозиции

04.04.2016

О приходе к власти в Мьянме оппозиционной партии Национальная лига за демократию, а также о причинах, в силу которых это стало возможным, рассказывает доцент кафедры востоковедения МГИМО Ксения Ефремова.

1 апреля в Мьянме пришло к власти всенародно избранное правительство, первое гражданское правительство за последние полвека. Оппозиционная Национальная лига за демократию (НЛД) заняла 135 из 224 мест в верхней палате и 255 из 440 мест в нижней палате Союзной Ассамблеи (мьянманского парламента). Четверть мест в обеих палатах, согласно Конституции 2008 года, зарезервирована за военными. Оставшиеся места достались проправительственной Партии солидарности и развития Союза (ПСРС) и другим, небольшим партиям. Ошеломляющая победа НЛД на всеобщих выборах в ноябре 2015 года не стала неожиданностью; интрига заключалась в том, согласятся ли военные признать их результаты. Военные согласились.

Переход к гражданскому правлению в Мьянме прошел гладко, почти буднично. В конце марта парламент собрался, чтобы избрать президента и правительство. Новым главой государства стал У Тхин Чо (род. 1946), доверенное лицо лидера оппозиции, Нобелевского лауреата До Аун Схан Су Чи (род. 1945). Сама госпожа Су Чи, не имеющая права претендовать на пост президента [1], получила сразу четыре министерских портфеля: министра иностранных дел, образования, энергетики и администрации президента. Однако три силовых министерства — обороны, внутренних дел и пограничных дел — согласно Конституции, остались под контролем армии.

Предыдущие свободные выборы в Мьянме, состоявшиеся в мае 1990 года, которые также принесли убедительную победу НЛД, были постфактум объявлены «выборами в Учредительное собрание». Парламент так и не был созван, а избранные депутаты, несогласные с этим решением — жестоко репрессированы военной хунтой. Учредительное собрание собралось в 1993 году, чтобы выработать новую конституцию (действие конституции 1974 года было прекращено приказом Государственного совета по восстановлению законности и порядка №2/1988). Однако разработка Основного закона затянулась. Конституционный референдум состоялся лишь через 20 лет после очередного военного переворота.

Почему же мьянманские генералы не согласились передать власть оппозиции в 1990 году, но решились на этот шаг четверть века спустя? Однозначного ответа здесь нет, но есть несколько факторов, повлиявших на их решение.

Во-первых, возраст. Бессменный руководитель мьянманского Госсовета старший генерал Тан Швей (род. 1933) уже слишком стар, чтобы держать в своих руках бразды правления. Уходя на покой, он передал власть отставному генералу У Тейн Сейну (род. 1945), избранному в марте 2011 года президентом Республики Союз Мьянма. Новый глава государства вступил в диалог с оппозицией, стремясь достичь общенационального консенсуса. Благодаря компромиссу, заключенному между У Тейн Сейном и До Аун Сан Су Чи, генералы уступили власть продемократическим силам, обеспечив себе гарантии личной безопасности и политического участия, закрепленные в новой конституции.

Во-вторых, политика «конструктивного вовлечения» и «расширенного взаимодействия», последовательно проводимая в отношении Мьянмы ее коллегами по Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН). В частности, они четко дали понять мьянманскому руководству, что ему придется соответствовать асеановским требованиям для того, чтобы успешно претендовать на председательство в Ассоциации.

В июле-августе 2003 года Таиландом был предложен неформальный проект дорожной карты для Мьянмы, предусматривающий освобождение Су Чи из-под домашнего ареста (который длился, в общей сложности, пятнадцать лет), а также ряд мер по развитию диалога с оппозицией и переходу к гражданскому правлению [2]. То, что идея «дорожной карты» была позитивно воспринята мьянманским генералитетом, само по себе было беспрецедентным; то, что она (с некоторыми изменениями) легла в основу внутриполитического курса Мьянмы, стало свидетельством того, как много значит членство в АСЕАН для мьянманского военного истеблишмента.

В-третьих, западные санкции и китайский фактор. Бойкотируя развитие каких-либо торговых отношений с Мьянмой и отказываясь инвестировать в мьянманскую экономику, США и ЕС надеялись ослабить военный режим и сделать его более «сговорчивым» в том, что касается защиты прав собственного населения. Однако на практике санкции оказали противоположный эффект, открыв дорогу китайским, индийским, таиландским и другим азиатским инвесторам, которые поспешили наладить свой бизнес в Мьянме, не считаясь с интересами местных жителей. В частности, китайские проекты гидроэлектростанций на реках Иравади, Салуин и Швейли (особенно строительство дамбы Мьисхоун) вызвали массовые протесты местных правозащитников и экологических активистов.

Тесная зависимость от Китая начала тяготить не только население Мьянмы, но и военное руководство страны. Постепенно нормализация отношений и расширение связей с США и ЕС стало представляться не только желанным, но и необходимым для сохранения мьянманской самобытности. В данном контексте примирение с продемократической оппозицией и ее кооптация в общенациональный политический процесс четко укладываются в логику «декитаизации» мьянманской внутренней и внешней политики.

Какими бы ни были причины, повлекшие за собой демократизацию мьянманского государства и его триумфальное возвращение в международную «семью наций», можно сказать лишь одно: Мьянма — удивительная страна, и она это вновь доказала.

________________________________

1. Согласно статье 59 пункту f Конституции Мьянмы, глава государства не может состоять в браке с иностранным гражданином или иметь детей — граждан других государств (считается, что этот пункт был написан специально для того, чтобы не допустить Су Чи, чьи сыновья являются британскими подданными, до высшего государственного поста).
2. Haacke J. «Enhanced Interaction» with Myanmar and the Project of a Security Community: Is ASEAN Refining or Breaking with its Diplomatic and Security Culture? // Contemporary Southeast Asia. 2005. Т. 27. №2. С. 188–216.

Портал МГИМО